По мнению патриарха Кирилла, которым он поделился с главой Англиканской церкви, архиепископом Кентерберийским Джастином Уэлби, то, что происходит с религией на Западе — намного страшнее, чем то, что было в СССР. На Западе происходит атеизация, Бог изгоняется из жизни людей, игнорируется божественный закон и это игнорирование облекается в государственный закон, считает патриарх Кирилл.

Согласно статистике число прихожан Англиканской церкви неуклонно снижается, только 1,4% населения страны остаются ей верны. Уэлби согласен с тем, что британское общество подвержено атеизации, по статистике трое из четырех человек в возрасте от 18 до 24 лет утверждают, что не верят в Бога. Не лучше обстоит дело и с другими конфессиями.

По данным протестантского издания Evangelical Focus, Англиканская церковь вынуждена каждый год закрывать около 20 храмов. В Дании насчитали около 200 заброшенных церквей, которые практически не посещают. Более 500 католических храмов закрыто за последние годы в Германии. В Нидерландах есть вероятность закрытия двух третей католических приходов (всего их 1600), а протестантских – около 700.

Однако, предприниматели не дают долго пустовать церковным здания. Бизнес-леди Катрин Риффенберг выкупила пустующий лютеранский храм и открыла в нем ресторан под названием «Церковь», в алтаре теперь располагается барная стойка, а на месте церковных скамеек – столики.

Один из католических храмов в Нидерландах (Арнхем) отдали скейтбордистам, которые за короткое время привели его в аварийное состояние.

В Британии (Бристоль), забытый верующими собор святого Павла перешел в собственность школы для артистов цирка Circomedia.  Так что, вместе с ангелами, под сводами храма ныне летают и акробаты.

Одна из лютеранских церквей в Шотландии (Эдинбург) была отдана ночному клубу и пабу под вывеской «Грех».

В храме святого Луки, в Британии (Бедфорд) расположился театр, студия и бар.

Бенедиктинский монастырь в Питтсбурге (США) пришел в запустение, теперь в нем отель Priory. Правда, роскошным сервисом гостиница пока похвастать не может — ей присвоено лишь три звезды.

«За последние только шесть лет (2010-2016 – ред.) наша Церковь увеличилась на пять тысяч храмов и на десять тысяч духовенства...», – говорил патриарх Кирилл на церемонии закладки первого камня в воссоздаваемый Успенский собор Саровской пустыни.

 «А это значит, что миссия Церкви востребована людьми», –  пояснил он причину такой взрывной динамики роста и развития РПЦ.

Получается, в Западной Европе сотнями закрываются христианские храмы, а в России открываются тысячами. Откуда взялось это разнонаправленное движение в наших обществах? Что за парадокс?

Что на самом деле означают эти огромные очереди к мощам? Религиозный ренессанс или выплеснутое чувство эйфории от преодоленного 70-летнего запрета? Когда в Москве была премьера ресторана Макдональдс, то очередь на Пушкинской, кто помнит, была не меньше, чем к мощам.

Энтузиазм, с которым граждане прикладываются разными частями и спешат облобызать всевозможные реликвии и чудотворные изображения — ничуть не больше энтузиазма поклонников четырех собак со станции метро «Площадь революции». Адепты этого культа до блеска надраили носы всем четырем собакам (скульптура называется «Пограничник с собакой»). За последние годы в число почитаемых и натираемых пассажирами включен еще целый ряд скульптур с этой же станции. По количеству ежедневно желающих приложится «прихожан» собаки с «Площади революции» решительно бьют любые мощи и мироточащие предметы.

Но, вернемся к нашим разнонаправленным обществам: России и Запада, напомнив, что по части культурных ценностей, так называемой массовой культуры, музыки, манеры одеваться, ездить на авто и т. д. – никаких противоречий и разночтений у нас не наблюдалось.  

Да, десятилетия кондового атеизма и преследование церкви сделали свое чёрное дело. Но не путаем ли мы эйфорию от вкушения запретного с истиной религиозностью?

По большим церковным праздникам, даже, в самых популярных храмах Москвы, сегодня свободного места, прямо скажем, предостаточно. Будет ли религиозная эйфория столь же выражена у поколений молодежи не знавших запретов на религию? Какой будет судьба тысяч и тысяч возведенных за последние годы новоделов? Не повторит ли она судьбы англиканских и католических церквей Британии, Германии, Нидерландов?..

Сергей Коршунов