К неформальному сектору относятся предприятия и индивидуальные предприниматели, не регистрирующие в качестве юридического лица свою деятельность. А также сотрудники таких предприятий, самозанятые, репетиторы, мастера, фермеры, няни, сезонные работники, разнорабочие и так далее. В то же время неформальный сектор нельзя сравнивать с теневой экономикой, где сотрудники предприятий, получающие «серую» зарплату, все же трудятся в зарегистрированных организациях.

Начиная с конца 2019 года наметилась тенденция по снижению числа неформально занятых, однако в марте 2020 года их количество увеличилось на 5,3% к предыдущему месяцу — в преддверии локдауна из-за коронавируса люди стали искать возможность подработки, совмещая официальную и неофициальную работу. Тем не менее, с началом действия ограничительных мер неформальная занятость сократилась более чем на 10%.

Как отмечают в FinExpertiza, каждый пятый (20%) работающий россиянин занят в неформальном секторе, 6,5% при этом имеют и официальную работу.

Как правило, число неформально занятых растет весной и летом за счет увеличения занятых на сезонных сельскохозяйственных работах. Однако в этом году карантин сократил возможности для трудоустройства, в том числе в некорпоративном секторе.

Больше всего неформально занятых на юге России — в Южном федеральном округе их число достигает 28,6%, а в Северо-Кавказском — 40%. Среди регионов больше всего таких работников в Ингушетии — более половины всего работающего населения (55,1%), в Чечне (55%), Дагестане (45,5%), Республике Алтай (41%) и Кабардино-Балкарии (39,4%). Примечательно, что эти же регионы лидируют и по уровню безработицы. А в Причерноморье и на Алтае распространение неформальной занятости связано с развитием туристического сектора.

Меньше всего неформально занятых в Центральной России и в северных регионах. Так, в Москве их доля составляет всего 3,8% (во II квартале), в Чукотском округе — 3,9%, Ямало-Ненецком — 4,4%, Ханты-Мансийском автономном округе — 7,3%, в Санкт-Петербурге — 8,4%. Таким образом, меньше всего неформально занятых в тех регионах, где существуют высокие белые зарплаты.

Как отметила президент FinExpertiza Елена Трубникова, сокращение неформальной занятости не означает, что работники стали переходить в официальный корпоративный сектор и в экономике появились новые рабочие места. С учетом роста явной и скрытой безработицы уменьшение неформальной занятости, по мнению Трубниковой, скорее показывает, что число вакансий в России уменьшается — что в «белом» секторе, что  в «теневом».

Тем более, что если не брать во внимание узкую прослойку успешных фрилансеров и работающих на себя специалистов высокого уровня, неформальная занятость в России в основном связана с невысокими заработками и низкопроизводительным дешевым трудом.

Как ранее писала «Московская газета», согласно опросу «Левада-центра», проведенному в конце июля, более четверти (28%) россиян столкнулись с уменьшением зарплаты. В период пандемии на подобное жаловались 32%. Количество тех, кто думает, что и в ближайшее время такого не случится, увеличилось (47%) по сравнению с апрелем (40%). 13% ожидают такого подвоха от своего руководства в течение ближайших месяцев, а 3% — в ближайшие недели.

Как прокомментировал ситуацию экономист, профессор ВШЭ Иосиф Дискин, «у предприятий упали доходы и приходится сокращать рабочую силу, потому что просто не из чего платить людям зарплату. И даже господдержка тем, кто сохраняет численность персонала, не компенсирует потерю доходов».

Денис Калугин