Роман «Текст» родился на стыке жанров (триллер, криминальная драма, нуар, и другие) – это первый реалистический роман Глуховского о сегодняшнем дне, о сегодняшней Москве.

Однако, по словам писателя, реальность сегодняшнего дня намного более фантастична, чем даже некоторые предположения, высказанные им в романе «Метро 2033».

«Те вещи, которые творятся в последние несколько лет с нами, как с народом, с нами, как со страной, существенно опережают и превосходят любые самые фантастические сценарии и прогнозы», – отметил Дмитрий Глуховский.

Писатель напомнил, что когда в 90-е годы он писал свой роман «Метро 2033», мобильники были у многих, но телефония не играла такой роли, как в наши дни. Сегодня, достав из кармана айфон или смартфон, можно мгновенно скоммуницироваться по видеосвязи с абонентом, находящемся на другом континенте. Не напрягая памяти, можно сфотографировать или снять на видео все что угодно (человек шесть-семь на первых рядах, снимавших Глуховского на телефоны с функциями видео и фото, оживляли его текст по ходу презентации – прим.авт.).

«Упрощенное подобие этой привычной для нас реальности еще недавно было в романе Кира Булычёва, и называлось, кажется, видеофон. А в наших смартфонах и айфонах, помимо видеосвязи,  навигатор,  карта, компас с часами, компьютер – такого даже у Стругацких не было», – подчеркнул Глуховский, добавив, что всё это делает нас очень зависимыми от телефонов, превратившихся в резервные хранилища нашей души.

В айфонах принято хранить память о самом дорогом, и деловую информацию – да все в нем.

По наблюдениям Дмитрия Глуховского, многие владельцы айфонов уже давно перешли на sms (short message service), при этом голосовое общение может неделями не использоваться.

 А что, если наш знакомый абонент умер или его убили? Или просто похитили его айфон? С кем тогда мы ведем переписку?   

Если скороговоркой обрисовать завязку романа «Текст», sms-романа, как представил его автор, то первую половину жизни главный герой Илья жил в эпоху простых мобильников. На его жизненном пути попался злодей, которому понравилась девушка Ильи. Будучи правоохранителем, злодей использовал служебное положение и оговорив Илью, «упек» его на большой срок в тюрьму, избавившись от конкурента. Вернулся Илья уже в другой мир, где айфоны стали хранилищами всей самой важной информации о человеке, в том числе глубоко личного, интимного характера. Убив оговорившего его человека, Илья завладевает его айфоном, а вот дальше начинается такое…

«Ну как пришибло?», – поинтересовался Глуховский впечатлениями о романе у единственной участницы встречи, успевшей одолеть его полностью. Девушка ответила утвердительно.

Конечно, на встрече с Дмитрием Глуховским большинство читательских вопросов было о последнем романе, но и не только – говорили о жанрах литературы, о сегодняшнем дне и будущем нашего общества.

Отвечая на вопрос, как ему видится будущее жанра фантастика в России, Дмитрий Глуховский отметил две, по его мнению, наиболее важные функции фантастики. Первая – это помощь людям, не вписавшимся в актуальную эпоху, «уйти» из нее: в Средневековье, на другую планету, туда, где человек будет чувствовать себя комфортно. Вторая, наиболее важная функция фантастики – моделировать будущее в эпоху перемен, задавать ориентиры. «Для меня, будущее  – это биотехнологии», – отметил Глуховский.

«Реальность сегодня превзошла самые смелые мечты писателей-фантастов ХХ века и, вместе с тем, мы наблюдаем многочасовые очереди к мощам, гастроли мощей всевозможных святых по стране – как вы объясните эти парадоксы?» – таким был один из вопросов.

«Религиозный ренессанс – судорожная попытка найти замену идеологии», – полагает Глуховский, – «в этом религия и идеология сходны. Религия дает ответы и цели, направляет, обозначает врагов, снимает тревогу».

А вот почитание мощей, по мнению писателя, сродни таким явлениям, как потирание носа у собаки на станции метро «Площадь революции» (скульптура пограничника с собакой) – явления одного порядка, в основе которых лежит скорее суеверие, чем религиозность.

«Когда одна тётенька, носившая раньше украинские пагоны, мастурбирует на портрет царя Николая II, а другие люди носят на митинги портреты Сталина с нимбом святого вокруг головы – это проявления имперской ностальгии в разных её формах», – считает Дмитрий Глуховский.  По мнению писателя, в этом нет ничего удивительного, подобные проявления существуют во  всех странах – Великобритании, Австрии и т.д., – бывших когда-то империями.

Ностальгия по империи понятна. Желание видеть свою страну сильной, великой, такой, которую будут если не уважать, то по крайней мере бояться. Эти чувства понять можно.

 Важно другое.

«Сейчас мы говорим только о прошлом. Нет образа будущего, нет проекта будущего», – считает Дмитрий Глуховский.

Сергей Коршунов