Такое указание глава государства дал в ходе первого заседания национального совета по науке и технологиям. Токаев подчеркнул, что перевод на латинскую графику не должен быть бездумным и автоматическим, этой возможностью следует воспользоваться для всесторонней реформы языка. Чрезмерной спешки в этом процессе также необходимо избежать, поскольку она приводит к серьёзным ошибкам. Но слова о вреде спешки вовсе не означают, что Токаев намерен отказаться от самой идеи перехода на латиницу. Скорее наоборот, работа в данном направлении интенсифицируется.

Интересно, что указ о реформе казахского языка был подписан ещё прежним президентом Нурсултаном Назарбаевым в 2017 году, а поэтапный переход должен был завершиться к 2025-му. Однако затем начались долгие дискуссии о том, как именно должна выглядеть казахская латиница и из скольких букв будет состоять обновлённый алфавит. По последним оценкам, переход на латиницу должен завершиться к 2031 году. Впрочем, главное не это. Гораздо более показательным представляется тот факт, что несмотря на многочисленные разногласия Токаева со своим предшественником в вопросе латинизации языка оба президента сошлись.

Реформа языка снова поднимает вопрос о том, как языковая политика Казахстана отразится на отношениях с Россией, крайне внимательно относящейся в том числе к культурному курсу своих соседей по постсоветскому пространству. В 2021 году в Госдуме усматривали рост националистических настроений в Казахстане, когда в сети появились ролики о так называемых «языковых патрулях». Местные активисты посещали предприятия сферы услуг и госучреждения и проверяли, используется ли при общении с посетителями государственный казахский язык. Сами видео и реакция на них российской стороны спровоцировали не самый приятный период в двусторонних отношениях. Глава думского комитета по делам СНГ Леонид Калашников заявлял, что русскоязычное население Казахстана нуждается в защите, а также сравнивал действия властей «некоторых азиатских республик» с политикой украинского руководства и говорил, что там якобы тоже поощряется национализм. Тогда же министерству образования Казахстана пришлось опровергать вызвавшие большой резонанс слухи о том, что в скором времени школьное образование на русском языке в стране будет прекращено. В ведомстве подчеркнули, что 53% школ ведут обучение на казахском, 16% на русском, а остальные – на обоих языках.

Однако несмотря на всю плавность перехода и отсутствие жёстких запретов, направленных против русскоязычной части населения, многие эксперты и политические деятели видели в культурной политике Астаны предпосылки к постепенному отдалению Казахстана от России. Сотрудник Института стран СНГ Андрей Грозин уверен, что языковой вопрос используется казахстанскими властями, чтобы как можно меньше ассоциироваться с русским миром. Эксперт отметил, что после прихода на должность президента Касым-Жомарта Токаева во власти более заметной стала позиция националистов, а взаимоотношения между Москвой и Астаной из доверительных и близких превратились в сугубо деловые. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров также отмечал рост ксенофобии в соседней республике, хотя дипломатично возлагал ответственность за эту тенденцию на Запад, а не на руководство страны-союзника. Между тем, если «языковые патрули» власти республики осудили, то вскоре парламент уже официально принял закон, отменяющий обязательное дублирование на русский указателей, вывесок и рекламных объявлений. Все подобные надписи обязательно должны быть сделаны на казахском, а русский может использоваться лишь при необходимости.

Перевод госязыка на латинскую графику, по мнению специалистов, также имеет в том числе и политические цели. Политолог Досым Сатпаев отмечал, что данный шаг является частью стратегии казахстанских властей по некоторому ограничению информационного влияния РФ. В Астане всегда подчёркивали, что переход на латиницу не затрагивает статус и права русского языка в стране, ведь перемены касаются именно казахского языка. Но проблема в том, что на статус русского языка в худшую сторону влияет сама структура населения. Если в 1989 году доля русских в Казахстане составляла 38%, то к 2022 году она сократилась до 18%, а к 2050 году может упасть до 5-10%. Эта категория населения уменьшается как за счёт естественной убыли, так и за счёт миграции. Ежегодно тысячи русскоязычных жителей республики покидают её и переезжают, в том числе в Россию. Властям Казахстана, если им нужна культурная независимость и политическая дистанция, остаётся сделать не так уж много – не мешать этому процессу и слегка корректировать его законодательными мерами, не вызывающими чрезмерно острой реакции северного соседа.

К слову, языковым вопросом суверенизация казахстанской культуры не ограничивается. Президент Токаев много внимания уделяет памяти жертв сталинских репрессий и голодомора 1920-х и 1930-х годов.

«Наша нация могла быть больше, чем сегодня, если бы не голод», — заявлял казахстанский лидер, говоря о трагических последствиях голода первых лет советской власти. Кроме того, в прошлом году начал набирать силу тренд на бойкотирование российских деятелей культуры и шоу-бизнеса, поддерживающих политику РФ. Обозреватель Максим Юсин, напомнив о нескольких дипломатических скандалах между Россией и Казахстаном, случившихся за прошлый год, считает, что связи между двумя странами медленно, но неуклонно ослабевают. Ведь Астана не раз давала понять, что при формировании своей внешней политики республика будет делать ставку не только на Россию, но и на Китай, Евросоюз и других партнёров. Похоже, что культурно-историческая и языковая сферы становятся удобными инструментами поддержания этой многовекторности, позволяя с помощью определённых манипуляций законодательством и общественным мнением не рвать отношения с Москвой, но и не выглядеть в глазах остального мира её ближайшим и преданнейшим союзником.

Алексей Черников