Официальным поводом для визита было 300-летие поездки Петра Великого во Францию и установления российско-французских дипломатических отношений, но «подкладкой» визита российского президента стало обоюдное желание двух лидеров «из первых рук» узнать позиции друг друга, и, по возможности, найти точки соприкосновения для дальнейшей работы.

Судя по тому, что оба говорили на пресс-конференции по итогам переговоров, и даже по тому факту, что Макрон принимал Путина не в Елисейском дворце, а как особо дорогого гостя, в Версале, «точки соприкосновения» были найдены. И хотя оба лидера не сверкали радужными улыбками, не хлопали друг друга по плечам и не скрывали, что не по всем пунктам повестки дня удалось найти общие позиции, но все же «точки соприкосновения» найти удалось.

Пусть и не без оговорок, но Москва и Париж согласились вместе работать в сфере борьбы с международным терроризмом. И хотя Макрон опять упомянул «применение химического оружия», но показательно, что при этом он не назвал имени Башара Асада. Сейчас президенты договорили о создании рабочей группы, которая изучит, по каким направлениям могла бы развиваться совместная антитеррористическая деятельность России и Франции. При этом Макрон сделал почти сенсационное заявление о том, что Париж будет сотрудничать с Россией в Сирии вне рамок коалиции во главе с США.

Будет ли Макрон выступать за отмену антироссийских санкций? На этот вопрос он отвечает пока обтекаемо: мол, если будут какие-то изменения, то почему бы и нет. Разумеется, Макрон в курсе, что от санкций Франция ежемесячно теряет 250 миллионов евро, но ведь и санкции вводил не он, а значит, и торопиться с «антисанкционной» инициативой новый французский президент явно не собирается.

Зато Макрон выразил желание активно участвовать в работе «нормандской четверки». Судя по всему, для него это возможность повторить «подвиг» Николя Саркози, который во многом способствовал решению российско-грузинского конфликта в августе 2008 года. А значит, Макрон попытается перехватить лидерство у канцлера ФРГ Ангелы Меркель, и оказывать большее влияние на Киев.

Примечательно, что, говоря о ситуации на Украине, Макрон ни разу не вспомнил Крым. Означает ли это, что Франция, в частности, и Европа вообще, окончательно сняли с повестки дня «крымскую проблему»? Очень может быть, ведь углубляться в эту проблему на переговорах с Москвой, все равно, что сразу заводить дело в тупик.

Несомненно, Макрон, не связанный партийными обязательствами и предпочтениями, постарается войти в историю как самостоятельный политик. Это не может не сказаться на внешней политике Франции. Тем более что Дональд Трамп уже успел прямо сказать европейским партнерам, что Америка больше не собирается водить их за ручку, кормить с ложечки и охранять за свой счет. Обиженные европейцы намек поняли, а вот смогут ли они быстро привыкнуть к неожиданно упавшей на них самостоятельности, покажет время. 

Вообще, после хамского поведения Трампа в Брюсселе и на сицилийской встрече, его европейские партнеры не скрывают разочарования. Достаточно вспомнить слова Ангелы Меркель о том, что «теперь Европа может надеяться только на себя». А это может подвигнуть на прииск самостоятельных решений многих европейских лидеров. Тем более, это касается Макрона, обещавшего вернуть Франции ее былое величие.

А потому, если теперь кто-то захочет обвинить Путина в желании «вбить клин между европейскими странами», пусть для начала вспомнит слова и дела Трампа на сицилийском саммите в конце мая 2017 года. Если кто и «вбил клин», то зовут «вбивателя» вовсе не Владимир, а Дональд. 

Итоги визита Путина во Францию пока не дают поводов для особого оптимизма. Франция остается членом НАТО и ЕС, и США остаются ее главным торгово-экономическим и политическим партнером. А значит, Макрон в любом случае будет действовать с оглядкой на Вашингтон и Брюссель. В конце концов, и нанимали его президентом очень небедные люди из ротшильдовской группы, а эти ребята не любят резких поворотов во внешней политике.

Что касается скандального пассажа Макрона о «Russia Today» и «Sputnik», которые он считает не СМИ, а «лживыми органами пропаганды», то эта «частность» говорит и о том, что новый президент Франции не собирается прямо с завтрашнего дня «задруживаться» с Москвой. Он называет себя прагматиком, и обещает действовать «по обстоятельствам». А как именно он будет действовать, и какие именно обстоятельства заставят его кардинально изменить политику Франции, поживем – увидим.

Петр Сергеев