Об этом сообщила лондонская газета The Times.

Примечательно, что сохранить мемориал размером с футбольное поле, в котором покоится забальзамированное тело «великого кормчего» китайские власти намерены, в то время как в самом коммунистическом государстве, казалось бы, от идей Мао осталось не так много. Страна давно свернула на капиталистический путь развития, а имидж Мао скорее является коммерческим символом, который лепят на почтовые марки и сувениры для туристов. Украшает образ вождя и купюры национальной валюты – юаня. Тем не менее, личность основателя современного китайского государства пользуется уважением, даже несмотря на то, что по его вине погибли десятки миллионов жителей Поднебесной. Отсутствие в КНР процесса развенчания культа личности, сравнимого с тем, что произошел в СССР после смерти Сталина, объясняет многое из того, что происходит сейчас в этой стране, начиная от жесткого контроля за интернетом и заканчивая отсутствием демократических прав и свобод. Над огромной страной по-прежнему реет кумачовый флаг пролетарской революции. Почти полтора миллиарда человек на Земле не склонны сильно задумываться над тем, что культовая фигура вождя обагрена невинной кровью их соплеменников. Подобное беспамятство напоминает пир во время чумы. Действительно, в то время как КНР, по оценкам экономистов, в ближайшие десятилетия имеет шанс вырваться в мировые лидеры по объему ВВП, страна так и не прошла очищение от ошибок прошлого, на костях которого делается попытка построить будущее. Огромное экономическое и политическое влияние, которое КНР оказывает на происходящие в мире процессы – от Сирии до африканского континента и США (товарооборот которых с КНР достиг 500 млрд долларов) – заставляет задуматься над обликом планетарного будущего, где Поднебесной будет принадлежать огромная роль. Если на это будущее будет отбрасывать свою густую тень великий кормчий Мао, то имеет смысл заглянуть в не столь уж далекое прошлое с тем, чтобы лучше понять, чей мавзолей сегодня предлагают опекать китайские власти усилиями всего мирового сообщества.

Почва для учреждения культа Мао во вселенском масштабе уже взрыхлена. Журнал Time включил Мао Цзэдуна в сотню выдающихся людей двадцатого века в категории «Лидеры и революционеры». По общему тиражу печатных изданий произведения Мао Цзэдуна стоят на втором месте в мире после Библии. Как и Сталин, китайский лидер принял свою страну после Второй мировой войны, образно выражаясь, с сохой, а оставил с атомной бомбой, которую, кстати, ему передал Советский Союз. Китайская «кузькина мать» в наши дни является столпом национальной безопасности страны, а вот экономические достижения Мао Цзэдунакуда более чем спорны, и уж тем более сложно занести в его актив огромные жертвы, принесенные китайцами на алтарь коммунизма. Уроки Китая времен маоизма и по сей день актуальны. Например, Мао показывает, до какого абсурда и трагедий может довести великую страну безудержный культ вождя.

Культ Мао ассоциируется в основном с «большим скачком» и «культурной революцией». Когда в конце пятидесятых выяснилось, что темпы роста коммунистического Китая оставляют желать лучшего, Мао Цзэдун сделал ставку на организацию всего многомиллионного населения страны в автономные коммуны. Частная жизнь и тем более собственность были фактически искоренены. Согласно замыслу великого кормчего, каждая коммуна должна была не только обеспечивать себя и окрестные города продуктами питания, но и производить индустриальные продукты, главным образом сталь, которая выплавлялась в маленьких печах на задних дворах членов сельских общин. Все это сопровождалось массированной пропагандой, призывавшей трудящихся догнать и перегнать если не Америку, то, по крайней мере, Великобританию. Сталь, выплавляемая в сельских домнах, оказалась в итоге ни к чему не пригодна. Большое значение в продовольственной программе Мао придавал ликвидации во всей стране «четырех вредителей»: крыс, воробьев, мух, комаров. В промежутках между сельскохозяйственными работами крестьянское население должно было активно с ними бороться, что привело, в частности, почти к полному истреблению воробьев.  В итоге, как мухи, стали умирать люди. Кампания против воробьёв приняла наиболее массовый характер. Пропаганда трезвонила, что эти маленькие птицы объедают народ, уничтожая урожай зерновых и принося народному хозяйству колоссальный убыток. В итоге воробьи были зачислены во враги народа. Об этом Мао Цзэдун заявил 18 марта 1958 на VIII съезде Коммунистической партии Китая. Поскольку это пернатое животное не может пробыть в воздухе более пятнадцати минут, население – крестьяне, дети, горожане – обязаны были громко кричать, бить в кастрюли и тазы, барабаны, размахивать тряпками, стоя на крышах домов, чтобы напугать воробьёв и не дать им возможности приземлиться. Переутомленные птицы падали на землю замертво, после чего их складывали в огромные кучи высотой несколько метров. В  ходе анти-воробьиной кампании только за три дня в Пекине и Шанхае было уничтожено более миллиона птиц, а всего в Китае истреблено до 2 млрд воробьёв. Через год после кампании урожай действительно стал заметно лучше и компартия успела раструбить о «великих достижениях». Однако насилие над природой и нарушение биологического баланса привело к тому, что по причине исчезновения их естественных врагов чрезвычайно расплодились гусеницы и саранча, поедающие урожай. Благодаря росту популяции вредителей, урожаи резко уменьшились, и в стране наступил голод, в результате которого погибло до 30 миллионов человек. Политика «Большого скачка» завершилась громким провалом. После того, как были признаны перегибы в борьбе с природой, Мао взялся регулировать мозги сограждан. Наступила пора «культурной революции». Мао убеждал сограждан, что советская Россия – страна империалистическая, лишь притворно исповедующая коммунистические идеалы. Доставалось и Америке. Внутри страны началась борьба с «чуждыми Китаю ценностями»: начинают организовываться в отряды «хунвэйбинов» — «красных охранников», разворачивается кампания против либеральной интеллигенции. Террор охватил все сферы китайского общества. Не только интеллектуалы, но и рядовые граждане подвергались ограблениям, избиениям, пыткам, уничтожались физически. Хунвэйбинами уничтожаются произведения искусства, сжигаются миллионы книг, разрушаются тысячи монастырей, храмов, библиотек. Ради идеологических догм, спрессованных в «цитатниках Мао», страна оказалась отброшена на годы назад в развитии. Вакханалии, поставившей страну на грань разрухи и гражданской войны, был положен конец лишь со смертью Мао Цзэдуна 9 сентября 1976 года, на 83-м году его жизни.

«Антидемократические нормы политики и права, господствующие в нынешнем Китае, были заложены еще при Мао Цзэдуне. Сохранение его культа личности, даже не смотря на очевидные ошибки правителя, нужно современному китайскому руководству для цементирования фундамента своей власти. Коммунистическая идеология, давно уже показавшая свою несостоятельность, по-прежнему является формальным духовным кредо правящего в Китае режима. Лицемерие однопартийной системы, прикрывающейся коммунизмом, видно хотя бы на примере того, что частный сектор давно занял господствующие высоты в экономике страны. Но жрецы этой коррумпированной системы отнюдь не собираются расставаться со своими привилегиями. Культ Мао играет роль своего рода тотема, на который власти заставляют молиться миллионы китайцев, чтобы не допустить их подлинного духовного и политического раскрепощения», – сказала «Гражданским силам.ру» китайская диссидентка, представитель общества «Фалуньгун» Лю Ши Пин.

Сергей Путилов