Оказалось, что нужны. Политика, которая была «там», неожиданно очутилась тут. Дошла до каждого уголка страны, постучалась в каждый аккаунт и прочитала каждое слово недовольных происходящим. В Самаре, Перми, Калуге, Новгороде и Твери. Вот они, люди в погонах, звонят в нашу дверь. И это не далекая Москва с той стороны монитора. Это здесь и сейчас. И вот мы уже сидим в суде, здание которого каждый день проходили по дороги от автобусной остановки до дома, и не верим происходящему. Это на нас составили протокол за неуважение к власти, а не на какого-то столичного оппозиционного активиста, или блоггера с парой десятков тысяч подписчиков.

Слоган «Я/Мы. Вся страна», с которым к дверям приемной администрации президента вышла актриса Саша Бортич, оказался как никогда актуальным, потому что стало окончательно ясно: отсидеться ни у кого не получится. Протестовать и выражать недовольство больше небезопасно не только на площадях, но в интернете. Придут за любым. Многочисленные административные дела о неуважении к власти, заведенные в последний год и касавшиеся главным образом руководства страны, этот тезис неопровержимо доказали.

Однако история псковской журналистки Светланы Прокопьевой, которой грозит до 7 лет тюрьмы по обвинению в экстремизме, стоит особняком. Речь не об обыкновенной дворовой грубости, намалеванной краской на заборе и намекающей на нравственные качества президента. Речь о свободе слова в чистом виде и самой отвратительной полицейской цензуре, которой в России, как известно, нет. О праве выражать свои мысли, сомневаться в проводимой государством политике и обозначать режим теми политологическими терминами, которые характеризуют сложившуюся в стране ситуацию. Именно это и сделала Светлана Прокопьева. Изложила свои рассуждения, попытавшись понять, почему 17-летний Михаил Жлобицкий, совершивший самоподрыв в здании Архангельского УФСБ, решился на столь отчаянный шаг. Сам молодой человек в предсмертной записке написал, что причиной послужили фабрикация дел силовиками и пытки. Кстати о пытках. Большинство обвиняемых и свидетелей по делу о «массовых беспорядках» в Ростове на Дону, на суде отказались от своих показаний, заявив, что они были даны под пытками и под давлением. От Мордасова и Сидорова в прокуратуру и СК поступили заявления о том, что их пытали в отделении полиции, в спецприемнике и даже в самом Следственном комитете. А один из сотрудников центра «Э» во время допроса сообщил, что он из «эстапо». Дивный штрих.

Имело ли место реальное оправдание терроризма в тексте псковской журналистки, каждый может проверить сам. Между оправданием терроризма и анализом причин, по которым люди решаются на террористические акты, есть существенная разница. И не один эксперт в здравом уме и твердой памяти не поставит между этими вещами знак тождества, если только ему предварительно не позвонили откуда надо, и не сообщили результат экспертизы.

Журналистка написала, что многие сравнили молодого человека с народовольцами и с сожалением констатировала, что в сегодняшней России он не нашел другого пути поговорить о гражданских правах:

«И вот, полтора столетия спустя, в демократическом государстве, где есть выборы и многопартийность, где провозглашена свобода слова и убеждений, где в считанные секунды ты можешь рассказать о своих идеях и требованиях многомиллионной аудитории, недовольный молодой человек вновь делает и взрывает бомбу. Парень, который родился и вырос в путинской России, не увидел другого способа донести до людей свой протест против пыток и фабрикации уголовных дел». Заканчиваются рассуждения тезисом о том, что жестокость государства по отношению собственным гражданам порождает ответную жестокость, и если в стране ничего не изменится, этот процесс, скорее всего, будет только усугубляться.

Где же здесь призывы к терроризму и его оправдание – спросите вы? Лучшим ответом будут другие цитаты из того же текста: «Наказать. Доказать вину и засудить — вот их единственная задача. Не важна фактическая сторона дела. Не важна мотивация и виновность, то есть умысел. Хватит и малейшей формальной зацепки, чтобы человека затащило в жернова судопроизводства». «Государство открыто прессует тех, кто ему не лоялен. Не нужно иной причины, кроме взглядов и убеждений». После публикации текста государство в виде экипированных людей с железными щитами постучало в дверь псковской журналистки, незамедлительно подтвердив, что с ним «страшно иметь дело». Светлана Прокопьева писала про себя…

Породить у людей стойкое чувство страха, похоже, действительно главная цель всех этих административных и уголовных дел. Угрожая реальными тюремными сроками и штрафами в десятки и сотни тысяч рублей добиться всеобщего глухого молчания, под которое можно будет принимать любые законы и вообще делать, что угодно.  

«Росту экстремизма обычно способствуют социально-экономические кризисы, резкое падение жизненного уровня основной массы населения, тоталитарные политические режимы с подавлением властями оппозиции, преследованием инакомыслия, внешней интервенцией», – повествует Википедия.

Вычтем из этого уравнения последнее слагаемое, заменим слово «тоталитарные» на «авторитарные» и получим Российскую Федерацию образца 2019 года. С депутатами-милиардерами и казенными патриотами с иностранным гражданством. С росгвардейцами, разгоняющими палками митинги за честные выборы и ночными обысками у оппозиционеров. С массово увольняющимися врачами и населением, которому уже не хватает денег даже на базовые потребности.

Как любые исключения подтверждают правила, дела Ивана Голунова и Павла Устинова подтвердили, что никакого разговора о свободах не будет. Будут лишь единичные акты милости в отношении тех, кому повезло, и за кого вступились. И то не для всех. Остальных граждан, увлекшихся свободомыслием, репрессивная машина и дальше будет давить, затягивая под пресс «по формальной зацепке». Система не собирается ослаблять хватку и поворачиваться к людям лицом. Надежды на ее очеловечивание были пустой иллюзией.  

Понятие экстремизма будет и дальше расширяться пропорционально ухудшению экономической ситуации. Еще вчера иностранные агенты, закон о неуважении к власти, комиссия по вмешательству во внутренние дела и сроки за репосты в интернете казались антиутопией и либеральными страшилками, а сегодня стали реальностью, в которой мы живем. Если Россия не выскочит из этой колеи, то окончательно превратится в душный авторитарный адок, наполненный тотальной ложью, страхом и всепроникающей полицейщиной. Исторический опыт такого «рая» у нас уже был и наша задача не допустить его повторения.

Антон Стариков