Об этом сообщает РБК со ссылкой на доклад «Риски выполнения ГПВ-2027, связанные с нехваткой современных конструкционных материалов», подготовленный экспертами Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ).

Доклад вызывает противоречивые ощущения. С одной стороны, показаны отдельные трудности «оборонки», связанные, например, с «острой нехваткой продуктов специальной металлургии — конструкционных, специальных и броневых сталей», что, в общем-то, легко решаемо с помощью закупок на мировом рынке (а тот далеко не ограничивается лишь странами Запада). С другой, авторы доклада обошли стороной куда более важные вопросы, вроде ущерба от санкций, который практически парализовал закупку жизненно важных для России станков и оборудования, или разрыва кооперационых связей с Украиной. Не проанализированы перспективы реализации ГПВ-2027 в зависимости от экономических ориентаций страны, столкнувшейся с застойными явлениями, которые едва ли будут преодолены в ближайшем будущем. Почему-то за скобками исследования оказалась и такая важная проблема, как импортозамещение в сфере микроэлектроники, которое, по сути, забуксовало. По официальным данным, зависимость от импортных комплектующих, микросхем при строительстве такого важнейшего эшелона национальной безопасности, как спутниковая группировка, достигает 70% – ровно такой же показатель был и до введения санкций в 2014 году. Не проанализированы в докладе и причины отставания России в области беспилотников. Трудно объяснимо и невнимание экспертов Центра к такой важной проблеме, как чрезмерное многообразие систем вооружения, в то время как наиболее продвинутые в экономическом плане страны идут по пути сокращения количества разработок новых систем оружия. Куда более полную картину рисков, стоящих перед амбициозной программой перевооружения российской армии, дают иностранные исследовательские центры.

По оценкам экспертов ЦАСТ, в России наблюдается острая нехватка продуктов специальной металлургии — конструкционных, специальных и броневых сталей. Сталь остается основным конструкционным материалом для кораблестроения (92% техники) и военного машиностроения (72%). Производственная база для композитных материалов, которые планируется использовать в дальнейшем, будет создана, по мнению аналитиков, не раньше 2030 годов. Особые проблемы для российской «оборонки», по мнению экспертов Центра, создает ситуация вокруг флагмана российской спецметаллургии — волгоградского металлургического комбината «Красный Октябрь». Его продукцию используют УВЗ для производства «Арматы» и ОАК для Су-57. Однако предприятие может приостановить свое производство на фоне спора хозяйствующих субъектов и уголовных дел. Сегодня российское машиностроение полагается преимущественно на импорт, – констатируют аналитики центра (по данным ассоциации «Спецсталь», 77% в 2017 году). После событий 2014 года, ввода санкций и резкого ухудшения отношений с Украиной, чья продукция пока занимает важные позиции на российском рынке, зависимость от импорта спецсталей, как отмечают авторы доклада, стала угрожать развитию национального машиностроения. Однако не совсем понятно, каким образом это связано с санкциями. На сегодняшний день производителями спецстали являются десятки государств – от столь близкой нам теперь Турции до азиатских гигантов –
Китая и Южной Кореи. Покупай – не хочу. В целом с производством стали в России ситуация не столь критична, – сказал «РБК» главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов. По его словам, в России действительно выпускается не вся номенклатура, которая нужна машиностроению, но при этом не во всех случаях нужно импортозамещение.

К традиционным производственным рискам, как отмечают в Центре анализа стратегий и технологий, относятся многолетний кризис национального станкостроения и устаревшие станки. Это далеко не новость, хотя тема действительно острая для «оборонщиков». Выводы ЦАСТ в этой части полностью совпадают с докладом британского аналитического центра Chatham House по госпрограмме вооружения ВС РФ до 2027 года (ГПВ-2027), из которого следует, что наибольшие трудности в импортозамещении составляет налаживание производства станков в ОПК. «Станкостроительная отрасль в России пребывает в глубоком застое с начала 90-х годов прошлого века и не в состоянии обеспечить резко возросший спрос на эту продукцию вообще для всей российской экономики», – отмечают английские исследователи и добавляют, что в этой связи российскому правительству «придётся смириться с возросшими расходами по этим направлениям и возможными недопоставками по ГПВ-2027».

Но даже не это главное. Реализация амбициозной программы перевооружения, сравнимой по размаху с советской гонкой вооружений, столкнулась с экономическими проблемами. Экономика РФ, по сути, топчется на месте, что является одной из причин столкновения ОПК с хроническим недофинансированием при формально заявленных высоких расходах на обновление армии. По оценке Chatham House, из-за ухудшения экономической ситуации, рецессии 2015 года, недостаточной производительности ВПК с 2011 по 2017 гг. было выделено лишь 9 трлн рублей из 19 запланированных. Ожидается, что в период 2018-2020 гг. будет выделено ещё около 4,5 трлн, т.е. общая реальная сумма будет около 13.5 трлн рублей.

«Вряд ли в новой программе ГПВ-2027 тенденция недофинансирования изменится», – отмечают англичане.

При этом, как видно на примере проблемы с дефицитом современных станков, одними лишь деньгами вопрос не решить. Можно выделить деньги, но если нет оборудования (которое из-за санкций перестало поступать в нашу страну), невозможно наладить производство вооружений в требуемом объеме. Примечательно, что уже через три месяца после начала сирийской кампании российские предприятия, занимающиеся выпуском высокоточного оружия, перешли на трехсменный график работы. Если мощностей не хватает даже для того, чтобы производить оружие для удовлетворения потребностей небольшого локального конфликта, то о чем можно говорить в случае возникновения вооруженной конфронтации с блоком НАТО с США во главе?

Сверхзвуковая крылатая ракета «Кинжал» (Х-47М2), о которой Путин говорил  в марте 2018 года, в настоящее время находится только в разработке и проходит испытания в Южном Военном Округе. Но в действительности, слишком рано пока говорить о том, будет ли запущено массовое серийное производство этой ракеты в рамках ГПВ-2027. Также маловероятно, что к 2027 году Су-57 (ПАК ФА) пополнит в больших количествах ряды ВКС – производство задерживается из-за отсутствия модернизированного двигателя, вследствие чего современные летательные аппараты имеют двигатели самолетов предыдущего поколения Су-35. И это лишь один небольшой пример из вороха проблем реализации ГПВ-2027, средства которой, к тому же, распыляются среди массы «устрашающих Запад», но при этом дублирующих друг друга проектов, то есть не имеющих никакого реального военного или даже экономического обоснования.

«Оборонный бюджет – нерезиновый. Объективные ограничения на него накладывает экономика, которая сейчас у нас далеко не в лучшей форме. Несомненно, что непомерные военные ассигнования будут отягощать нашу экономику, мешать ей выйти на траекторию роста, а ведь вполне можно было бы и сэкономить, пожертвовав определенными парадно-престижными затеями. Отдельная беда «оборонки» – многотипность создаваемых в РФ вооружений. Удивительно, но, к примеру, США, имея 900 млрд долларов на программу модернизации, делают по одной системе – одну морскую, одну воздушную, одну наземную стратегическую. Мы же, располагая на порядок меньшими средствами на стратегические вооружения, одновременно разрабатываем, развертываем, испытываем сразу семь ракетных систем и два типа крылатых ракет. Оборонные корпорации и ведомства успешно лоббируют свои интересы, в то время как во власти не хватает такого профессионального аппарата в этой сфере, который бы поинтересовался, зачем нам такое количество типов вооружений, которые влетают в копеечку, – сказал «Гражданским силам.ру» глава центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Алексей Арбатов.

Сергей Путилов