Президент Хавьер Милей, который пришел в политику с лозунгами о системном изменении экономического курса страны, столкнулся с временными трудностями и потерей поддержки своей партии. Реализовывая новую стратегию внешней политики США, Трамп выстраивает «экономическую дипломатию» с идеологическими союзниками в Латинской Америке, где Аргентина – прецедент проамериканских правых политических сил в регионе

Почему Аргентина оказалась в кризисе

Корни экономического кризиса Аргентины уходят в десятилетия безответственной фискальной политики и структурных дисбалансов. Так, средний уровень инфляции с 1944 по 2023 гг. составлял 190%, а Буэнос-Айрес 9 раз объявлял дефолт, причем 3 из них пришлись на последние 20 лет. Государство быстро и планомерно занимало государственный сектор: с 23,2% от ВВП в 2003 г. до 37,8% в 2022 г. Хроническое превышение расходов над доходами усугублялось постоянной денежной эмиссией – печать не подкреплённых ничем денег. Закономерно это привело к обесцениванию песо и необходимости введения валютных ограничений. К моменту прихода Милея в 2023 г. к власти экономика находилась в объективно тяжёлом состоянии: годовая инфляция превышала 211%, месячная инфляция достигала 25%, а Центральный банк имел отрицательные чистые международные резервы в размере более 11 млрд долларов.

Экономическая программа Хавьера Милея представляет собой радикальную «шоковую терапию» – системное реформирование всей экономической структуры, нацеленной на первопричины регулярных кризисов. Наиболее эффективными инструментами реформ стали девальвация официального курса песо, отмена контроля цен на различные товары и услуги и сокращение государственных расходов на 30%. С помощью этих мер правительство Милея достигло бюджетного баланса уже через месяц после вступления в должность. 

Милей уволил тысячи государственных служащих, заморозил найм в федеральных учреждениях, урезал социальные расходы и субсидии, отменил сотни регулирований и сократил количество министерств с 18 до 9. В апреле 2025 г. правительство отменило большинство валютных ограничений и ввело единый гибкий курс песо. Эти болезненные, но необходимые реформы уже дают результаты: месячная инфляция снизилась до 1,5% в мае 2025 г. – минимального уровня за 5 лет, а годовая инфляция упала с 211,4% в 2023 году до 43,5% к середине 2025 г.

Решение Трампа в этой ситуации – лишь помощь Аргентине выиграть время для завершения столь сложных реформ своей экономической системы, которые, как показывает история, не могут не вызывать политическое недовольство граждан страны.

В чём заключается новая стратегия Трампа

Персональные отношения между Трампом и Милеем играют центральную роль в этой сделке: Милей, будучи представителем наиболее успешной правой политической силы в регионе, стал первым иностранным лидером, встретившимся с Трампом после его победы на выборах в ноябре 2024 г. Трамп не остался к этому равнодушен: он открыто называл Милея своим «любимым президентом» и говорил о намерении «сделать Аргентину снова великой», «экспортировав» слоган «MAGA» (Make America Great Again) на Южную Америку.

Помимо личных взаимоотношений президентов, финансовая поддержка Аргентины отражает более широкую стратегию Вашингтона по сдерживанию Пекина в регионе. Буэнос-Айрес обладает примерно 21% мировых запасов лития – критически важного минерала для производства чипов, батарей и компонентов «энергетического перехода» – технологий зелёной энергетики. До победы Милея, США уже проигрывали Китаю рынок Аргентины: в 2023 г. 43% аргентинского лития экспортировалось в Китай, а доля США составляла лишь 11%. Политика Трампа в том числе направлена на построение политических основ для более привлекательных двусторонних сделок по металлам.

Ранее Милей уже демонстрировал готовность переориентировать внешнюю политику страны в сторону США. Так, в 2023 г. он отклонил приглашение присоединиться к расширенной группе БРИКС, где Россия и Китай занимают лидирующие позиции. Даже сравнение стратегий Байдена и Трампа указывает на желание Вашингтона построить «двухпартийную стратегию», которая не была бы под влиянием политических споров внутри страны. Так, ещё до избрания Трампа государственный секретарь США Энтони Блинкен во время визита в Аргентину в 2024 г. подчеркнул «исключительные инвестиционные возможности» аргентинского литиевого сектора.

На фоне долгосрочных попыток Аргентины выстроить «новый виток» внешней политики и попыток США «перезагрузить» отношения с Буэнос-Айресом встреча двух лидеров на полях Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке стала переломным моментом. Трамп не только публично поддержал Милея перед критически важными промежуточными выборами в октябре, но и поручил министру финансов разработать комплексный пакет поддержки. 

Это решение вызвало значительную критику со стороны оппозиции, указывающей на противоречие с принципами «Америка прежде всего» (America First): один из ключевых принципов идеологии протрамповского движения лежит в снижении поставок любой помощи другим странам. Американисты часто называют «столпом» такой политики изоляционизм: хотя и сторонники изоляционизма не всегда отказываются от тесного взаимодействия с дружественными странами, современные сторонники Республиканской партии стоят на более радикальных позициях.

Перспектива ситуации и анализ экспертов

По мнению историка-американиста Андроника Папяна, необходимо обратить внимание на то, что президент Аргентины также получает вместе с экономической помощью и строгие условия её сохранения. Для понимания сложившейся ситуации стоит следить не только за политическими лозунгами Трампа, но и за выполнением своих обязательств президентом Милеем.

«США готовы подставить Аргентине финансовое плечо на $20 млрд, но не стоит воспринимать такой жест как благотворительность. Эта помощь — «развертывание тяжёлой финансовой артиллерии» для стабилизации песо и покупки времени для реформ Милея. В пакет входят валютная своп-линия (по сути, быстрый долларовый кредит для Центробанка) и готовность Минфина США через резервный фонд скупать аргентинские облигации. Каждый финансовый инструмент имеет побочные эффекты: своп даёт мгновенную ликвидность, но его нужно возвращать; скупка облигаций поддерживает цену госдолга, но перекладывает риск убытков на американскую сторону. На фоне этих новостей аргентинские активы отскочили, а министр финансов США Бессент публично подтвердил намерения.

Но здесь разыгрывается и более широкая внешнеполитическая партия против Китая. У Буэнос-Айреса действует юаневая своп-линия с Народным банком Китая (активировано около $5 млрд. из общего лимита $18 млрд), которую США хотели бы со временем вытеснить своим долларовым якорем. Такой «swap-дипломатией» Вашингтон одновременно закрывает дыру в резервах Аргентины и сокращает поле для китайского влияния в Южной Америке. Параллельно идут ускоренные кредиты МВФ и Всемирного банка — там деньги крупнее, но и условия жёстче: нулевой дефицит, бюджетная дисциплина, продолжение шоковых реформ.

Политическая химия здесь не случайна. Трамп делает ставку на идеологически близкого Милея и хочет, чтобы его реформы «добежали» до финиша, хотя это и злит часть лагеря «America First» дома. Такой подход стоило ожидать от Трампа: меньше лозунгов, больше сделок и быстрых финансовых решений. Как сказал бы сам президент в своём фирменном стиле — «it's a good deal». Вашингтон поддерживает аргентинского лидера, потому что видит в нём партнёра, способного довести шоковую терапию до результата и заодно сдержать влияние конкурентов в регионе.

Практический вывод для сторон очевиден: Аргентина получает «кислород» на ближайшие 6-12 месяцев, но он подаётся через трубку жёстких условий — при малейшей остановке реформ давление упадёт. Для США это прагматичная ставка на союзника без раздачи денег впустую (а Трамп, как известно, щепетильно относится к госрасходам — стоит вспомнить его попытки по отмене Obama Care, прекращение щедрого финансирования военных расходов за рубежом, реформу USAID и создание министерства эффективности под руководством Илона Маска) и минус один крючок для Китая в стратегически важном регионе», – поделился с изданием «Гражданские силы.ру» Андроник Папян.

Арсений Канидьев