Беспокойство китайских руководителей по поводу топливной независимости сейчас вполне объяснимо. Страна уже несколько месяцев находится в нарастающем энергетическом кризисе, а с сентября в большинстве провинций пришлось вводить жёсткие ограничения на использование электричества, причём не только в промышленности, но и для домохозяйств и транспорта. У кризиса есть несколько причин – это политика компартии по ускоренному переходу на «зелёную» энергетику, рост цен на сырьё на мировом рынке и восстановление производства после прошлогоднего спада из-за коронавируса. Быстро перейти на экологически чистую энергию невозможно, для этого нужно внедрение множества новых дорогостоящих технологий, поэтому Китай вынужден наращивать закупки нефти и газа за границей. Цены на углеводороды ползут вверх, и китайская экономика несёт немалые дополнительные расходы. В сентябре и начале октября энергокризис уже пагубно отразился на показателях экономического роста, особенно пострадала металлургия, под ударом и остальные энергоёмкие отрасли. Аналитики ряда инвестбанков, включая Morgan Stanley и Goldman Sachs, уже снизили прогнозы роста ВВП Китая, ожидают перебоев в поставках потребительских товаров на внешние рынки и разгона инфляции. 

Все эти предсказания, выглядящие как полновесный удар по крупнейшей в мире экономике, стали следствием как раз самой банальной нехватки топлива для заводов, фабрик и даже жилых домов. В Сети с конца сентября появлялось множество видео с неработающими лифтами и отключённым уличным освещением в городах. Власти в особо пострадавших провинциях призывают граждан без необходимости не включать свет и ежедневно на несколько часов прерывают электроснабжение. 

Как это обычно и бывает в однопартийных режимах, руководство Китая действует директивными методами. По указанию компартии страна начала отказываться от использования угля, который является наиболее грязным с точки зрения экологии топливом. Часть шахт уже закрыта или прекратила работу. Из-за политических споров с Австралией эта страна также отказывается нарастить поставки угля в Китай. Повсеместно внедрить ветрогенераторы и солнечные батареи, как уже говорилось выше, тоже не получится. Остаётся временный переход на более экологичные нефть и газ.

Ещё с 2018 года власти КНР периодически заявляли о необходимости снизить зависимость от внешних нефтегазовых поставок, однако добыча собственных ресурсов не поспевала за ростом потребления. Эксперты отмечали, что наиболее предпочтительным поставщиком углеводородов для Китая является Россия, расположенная ближе других географически и находящаяся в партнёрских отношениях с Поднебесной с политической точки зрения. Однако за прошедшие годы многое изменилось. Во-первых, цены на энергоносители на мировом рынке резко выросли. В таких условиях оправданными становятся вложения в трудноизвлекаемую нефть и сланцевые месторождения, которые при низких ценах просто-напросто привели бы к убыткам. 

Так, разработка крупнейшего нефтяного месторождения Маху в Синьцзян-Уйгурском автономном районе рентабельна при ценах свыше $50 за баррель нефти, а сейчас, напомним, цены добрались до отметки $80. Ещё в 2020 году государственный нефтедобывающий гигант PetroChina начал увеличивать добычу «чёрного золота» в этом районе, а теперь, после снятия основных пандемийных ограничений и прямых указаний высшего руководства рост будет только усиливаться. 

С газом ситуация ещё лучше. Если добыча нефти в Китае в последние годы росла неустойчиво и порой даже снижалась, прибавив в 2020-м лишь чуть больше полутора процентов, то добыча природного газа за тот же период выросла более чем на 9%. Помимо прочих соображений, в Китае наверняка внимательно следят за ситуацией с поставками газа в Европу, и у китайских руководителей могут зародиться сомнения в надёжности российских поставщиков, которые, как выясняется, не всегда ставят во главу угла интересы покупателей.

Для России китайское стремление к самостоятельности означает только одно – потерю ещё одного экспортного рынка. КНР и так никогда не была сговорчивым и удобным клиентом. Чтобы заинтересовать Пекин газовыми поставками из РФ, «Газпром» вынужден радикально снижать цену. В первом полугодии 2021 года трубопроводный газ шёл в Китай по цене в районе $120 за 1000 кубометров. Как говорится, почувствуйте разницу, учитывая, что в Евросоюз то же газпромовское топливо уже тогда продавалось по ценам свыше 300 долларов. Про нынешние ценовые взлёты и говорить нечего. Отсюда можно сделать вывод, что Китай уже сейчас способен диктовать поставщикам свои условия, хотя сам ещё в большой степени зависит от импорта энергоресурсов. Просто в Поднебесной легко меняют предпочтения, закупая газ и по трубам, и в сжиженном виде у разных стран и поддерживая высокую конкуренцию за свой рынок.

А теперь разгоревшийся топливный кризис ещё сильнее подстегнёт внутреннюю добычу нефти и газа. При этом максимально быстрое развитие «зелёной» энергетики также никто не отменял. Китай наряду с Европой и США взял на себя большие обязательства по достижению к 2050 году углеродной нейтральности, т.е. нулевых вредных выбросов в атмосферу.

Власти страны уже реализуют масштабную программу перехода на солнечную, ветряную и атомную энергию. Первыми под сокращение попадут угольные ТЭС, следом будет постепенно урезано потребление нефти и газа.  Вкупе с увеличением внутренней добычи это означает, что в течение ближайших 10-15 лет Китай может повторить успех США, которые добились полной энергетической самодостаточности. Курс руководства КНР становится ещё одним подтверждением того факта, что нефтегазовые ресурсы вскоре перестанут быть ликвидным экспортным товаром. Неплохо бы и России не отстать от мировых трендов и успеть переключиться на получение доходов другими способами. 

Алексей Черников